Записки у окна

Как рано запахло осенью в этом году... Зелень листвы поблекла и золотится на солнце. Ветер гоняет по небу стаи диких туч. Воздух как-то по-осеннему прозрачен и искрист. Как рано запахло грустью!..

А на моем столе увядают цветы – совсем как усталое лето. Мне жаль их до слез, и я целую свернувшиеся лепестки, желая вдохнуть хоть каплю жизни в поникшие бутоны...

Зачем люди срывают цветы? Мне так грустно, когда они умирают, не прожив и половины той жизни, что была бы у них на свободе...

Еще... Озеро, хлипкие мостки, гром, шум надвигающегося ливня; слепой, искрящийся на солнце дождь; неожиданный многоголосый хор лягушек, так же внезапно смолкший через минуту, - а гремело все озеро!.. Красавец уж, гордо плывущий между стеблями камыша, как хозяин озера...

День. По-осеннему прозрачный даже в жару воздух. Желтеющее поле – огромное, дивный простор, океан неба, травы, душистого ветра! Папоротник, дубы... Песенка св. Терезы (15 псалом) в компании насекомых, ползучих и летучих. "Жука" – большой и черный, с поломанной левой средней лапкой; перетаскивала его через дорогу не листке, чтобы не раздавил кто-нибудь...

Жаль, что это все уже прошло...

...На улице – ливень... Ветра нет, и звук обрушивающегося на землю потока воды на удивление мирный. И – все сильнее!.. Дивно, - до замирания...

Если бы этот ливень мог смыть мою невыносимую тоску!..

Господи! Укрепи мое слабое человеческое сердце в Вере и Надежде! Не дай угаснуть в нем Свету Любви! Свеча Ее оплывает, затопляя растаявшим воском фитиль и заставляя меркнуть пламя... О, пусть этот воск накопившейся боли прольется наконец, - слезами, криком, чем угодно! Пусть снова горит пламя и освещает мой маленький мир! Эта душная темнота невыносима...

Теперь уже тихо. Только изредка шум проехавшей машины, хлопанье дверей, - кто-то вернулся домой... Где-то на соседней улице прогремел трамвай – его слышно только ночью...

Часы тикают...

Время...

За полночь...

Что за дивная музыка! Какая грусть и смирение! Она всегда вызывает у меня в памяти осенний пейзаж за окном: золото листвы, обрываемое порывами ветра и прибитое струями ливня к беспросветной черноте асфальта, тусклое жемчужное небо, пустынная улица, бледный от первого промозглого холода фонарь... И – печальное смирение перед неизбежным, безропотная покорность.

А возгласы музыки так неожиданно мучительны, - как непрошенные всплески памяти, вызывающие яркие картины прошедшего лета... Желтые листья еще хранят палящее сияние солнца, но его бремя слишком непосильно для них, и они сгорают и обугливаются, темнея, - и даже дождь не в силах погасить это внутреннее пламя...

По пути домой – снова картинка. Звон проводов в прогале между домами – свистящий, трепетный, похожий на дрожание тонких прозрачных льдин, толпящихся у берега еще только начинающей вставать Волги. А над этим звоном по густо-синему небу отчаянно, словно в бегстве, мчатся пепельно-дымными клочьями облака... И где-то там, рядом с ними, реет громадной черной птицей ветер...

А солнце уже клонится к закату, и свет бледно-розов, словно щеки леди Зимы, обожженные морозом...